Ирина, 12 лет – это много для любого человека на любом месте работы.
Да, но мне не скучно на СТБ. И нужно учесть, что до 2004 года это был совсем другой канал – и по количеству людей, и по наполнению, и вообще – другой. Говоря по правде, 12 лет пролетели как один день – как будто вчера было. Хотя за это время много всего произошло – и с каналом, и со мной. По крайней мере, я могу точно сказать, что последние 8 лет работы на СТБ дали мне очень много с точки зрения и личностного развития, и профессионального
Но, получается, что у вас рост внутренний, не карьерный – вы же оставались все это время на одной позиции?
Ну, не совсем так. Я пришла на СТБ выпускающим редактором, а с 2002 года работаю на должности руководителя эфирной службы. Но, повторюсь, мне некогда скучать: за прошедшие 8 лет многое сделано, и на канале в целом, и в нашем департаменте в частности. Если изначально в 2002 году в штате эфирной службы было порядка 10 человек, то на данный момент 25 штатных сотрудников, не считая фрилансеров.
Расскажите про сложности вашей работы?
Не знаю, можно ли назвать это сложностью, но спецификой нашей работы является тот факт, что мы не имеем права ошибаться, поскольку нас некому проверить. Работа в прямом эфире в реальном времени – обычная жизнь эфирной службы. Мы несем ответственность за то, что по факту видит зритель в телевизоре. За все те «мелочи», которые в совокупности и составляют явление под названием «эфир телеканала СТБ». Мы учитываем массу нюансов: рекомендации маркетинга, законодательство Украины, внутреннюю политику канала и т.д. И поскольку все это делает большое количество людей, сложности и разные нестыковки не исключены.
К примеру, у нас была неприятная история: был один из дней, связанных с Великой Отечественной войной, то ли 22 июня, то ли 9 мая. Так получилось, что в планах у нас была плашка сайта «Смачно». В эфире шел фильм «Франц и Полина», кадры, когда фашисты сжигали села И вот на этих кадрах эфирный режиссер дает плашку «Смачно. Как готовить шашлык»......... Каким словом это назвать – я не знаю. Непрофессионализм и глупость – и это еще будет мягко. Безусловно, этот человек был немедленно уволен. К сложностям этот момент отнести трудно, скорее – пресловутый человеческий фактор в худшем его проявлении.
Но суть в том (и я стараюсь регулярно напоминать об этом всем эфирным режиссерам), что человек, сидящий за пультом в эфирной аппаратной, не имеет права быть автоматом, он должен думать, как это будет выглядеть, как будет воспринято людьми «по ту сторону» экрана.
С другой стороны, у нас была прекрасная история, когда во времена премьерства Тимошенко мы должны были транслировать ее обращение к народу в прямом эфире в жестко обозначенное время. В тот момент у нас в эфире шел сериал «Доктор Хаус». Мы выдали Тимошенко, она закончила, мы вернулись на свой эфир, и персонаж сериала говорит фразу: «Шизофреники способны принимать рациональные решения», что-то в этом духе. Сразу после Премьера... Это стало хитом интернета. И что тут скажешь.. Можно миллион раз говорить потом, что ничего такого не имел в ввиду, и так случайно получилось, но ведь факты налицо (смеется).
То есть, эфирный режиссер должен быть еще и психологом?
Эфирный режиссер точно должен быть умным и здравомыслящим. И способным к быстрому реагированию в реальном времени в быстроменяющейся среде. У нас сейчас работают 6 эфирных режиссеров: четверо ребят и две барышни. Могу сказать, что молодые люди более стрессоустойчивые, однако девочки более дотошные, более скрупулезные, в большей степени внимательны к мелочам. Ребятам такой вот усидчивости чуть не хватает. Но они все растут и прекрасно понимают всю степень своей ответственности. У нас же ж работа как у минеров – ошибаемся один раз
Самое сложное, наверно, прямые эфиры?
Не знаю, самое ли сложное, но точно – самое непредсказуемое. Достаточно вспомнить историю с выгоном Саши Кривошапко на первом «Х-факторе». Притом что все было хорошо, предсказуемо, по команде из ПТС мы ушли на рекламу – ничто не предвещало. Реклама прошла, анонсы – тоже, а возвращаться некуда, ПТС не подтверждает свою готовность! А нам давать уже нечего – по кругу все показали. Наконец, вернулись на прямой эфир – ну, слава Богу! И тут... рассказывает мне эфирный режиссер потом: «Слышу, ведущая говорит, что мы опять уходим на рекламу... а мне совершенно не на что уйти! И я понятия не имею, что показывать дальше. Мне кричат из ПТС – давайте хоть что-нибудь!»...
Ну, а я сама сижу в тот момент времени дома возле телевизора и в ужасе думаю: «Боже мой, Леша, давай, делай что-нибудь!»... в общем, весело было. Могу только представить, что творилось в ПТС и на площадке. В общем, как-то там вышли – выдохнули. Но наша-то работа заключается в том, чтобы зритель ни о чем не догадывался – даже если у нас взрыв, и все пропало.
Какие качества вашего характера позволяют вам работать так долго на такой стрессовой позиции?
Мне кажется, что тут дело не только и не столько в каких-то качествах моего характера Я не могу сказать, что стрессоустойчива. Это сейчас я научилась плюс-минус контролировать себя и не сильно нервничать в какие-то моменты, а до этого моим родным приходилось несладко. Думаю, основная причина того, что я так долго работаю тут – это люди, которые меня окружают. Ведь телевидение – командная работа, и мы – эфирная служба – не исключение. Ты можешь быть суперменеджером, суперстрессоустойчивым, но если рядом с тобой нет людей-единомышленников, которые тебе помогают и тебя поддерживают – ты не стоишь ничего. В нашем департаменте на самом деле очень хороший коллектив, очень хорошая атмосфера, высокая степень взаимного доверия, взаимного уважения. И вот это, как мне кажется, важнее всего.
Что вы любите в телевидении больше всего?
Адреналин, драйв, изменчивость происходящего. Мне, как интроверту, конечно, тяжело дается постоянное общение с людьми – и людьми разными – и достаточно жесткий ритм работы и жизни, но я себе уже не представляю по-другому. Я привыкла так. Телевидение – это свой особенный мир, особенные люди. Тут своя атмосфера: или ты ее принимаешь, или идешь работать в другую сферу. Очень много держится и строится на личностных взаимоотношениях, тут нельзя так – отработал с 10 до 18, ушел «по звонку», и дальше хоть трава не расти. Тут так не получится. Это – труд огромного количества людей, все друг с другом связаны.
Вы попали на телевидение случайно?
Да, не поступила после школы в университет, на русскую филологию. Мне предложили год «перекантоваться» на ТВ. Это был 1992 год. В 93-м поступила на заочное отделение института журналистики. На ТВ «кантуюсь» до сих пор (смеется).
На что вы смотрите, когда к вам приходят на собеседование эфирные режиссеры?
В первую очередь, на резюме и образование. И, честно говоря, обращаю внимание на грамотную речь и способность формулировать свои мысли, свое видение.
И какое должно быть образование?
Высшее, однозначно. Последнее время я все больше склоняюсь к тому, что это должно быть что-то техническое, ну или как-то связано с точными науками. К примеру, наш главный режиссер эфирной службы по образованию физик-ядерщик. И как-то я поняла, что мне, как гуманитарию, с такими людьми проще работать. Они по-другому мыслят, более системны. Поэтому с ними проще: вот идет поток информации разной, и человек в нем не «а-а-а, ужас, все пропало», а взял – систематизировал, быстренько просчитал варианты – и вроде уже совсем даже не ужас.
В Советском Союзе в школах висело высказывание Ломоносова «Математика ум в порядок приводит».
Точно, абсолютно согласна. Кроме того, безусловно, предпочтителен опыт работы на ТВ – режиссер монтажа, инженер – чтобы человек понимал специфику жизнедеятельности ТВ. Это очень важно. Системное мышление + опыт работы на ТВ = идеальный эфирный режиссер. Эфирные режиссеры проходят тестирование, я смотрю, как человек действует, как оценивает свои действия, какие ошибки допускает, насколько понимает принципы формирования эфирного дня, смотрел ли вообще СТБ, хотя бы 2 часа безотрывно. Понятно, что все делают ошибки на первых порах, другой вопрос – какие это ошибки? Если ошибки каждый раз новые, значит, развивается, можно иметь дело (смеется). Безусловно, консультируюсь с коллегами – как они оценивают новичка, насколько он вписывается в наш коллектив, насколько он «наш» по духу.
Ну и интуицию никто не отменял – почти всегда, при встрече с новым человеком ты сразу понимаешь, будешь ли общаться с ним дальше, сможешь ли найти общий язык. Соискатели – не исключение. Для меня важно, чтобы человек мыслил в одном с нами направлении.
Что имеется ввиду «мыслить в одном направлении»? Какие творческие решения приходится принимать вашей команде?
Понимаете, ежедневный эфир – это такая история, в которой ты никогда не знаешь, какой ждать сюрприз, может что угодно произойти – завязано очень большое количество людей: новости, проекты, промо-отдел, рекламное агентство. Могут новости не выбрать свой хронометраж, не будут готовы какие-то плановые анонсы, Тут 30 секунд, тут минута, тут 2 минуты – и в праймтайм недобор минут в 7, это же катастрофа! Мы ограничены жесткими точками - новостями 18:00 и 22:00, и поэтому такие «провисы» недопустимы. Для нас 3 минуты недобора от заявленного у праймового проекта – ужас ужасный.
Поэтому очень важно, чтобы эфирный режиссер не терялся, предлагал свои решения, проявлял здоровую инициативу, не ожидая подсказки или ЦУ от меня. Безусловно, я всегда стараюсь помочь, подсказать, если на это есть время. Но, в основном, ответственность целиком и полностью – на эфирном режиссере: какое решение он примет в нужный момент. И это показатель того, насколько хорошо мы понимаем друг друга.
Как вы проводите личное время, что любите делать?
Я люблю читать, даже если очень сильно устаю, вечером мне обязательно нужно хотя бы часик почитать в одиночестве. Сейчас читаю книгу, по мотивам которой снят сериал «Bones» («Кости»), дальше по плану Джонатан Фоер «Жутко громко и запредельно близко». Нравится Дина Рубина, Анна Гавальда. Люблю Стивена Кинга, часто перечитываю «Мастера и Маргариту». У нас дома живет пес, поэтому мы много гуляем, ездим за город, у нас небольшой дачный участок, в общем, отдыхаем душой от городской суеты. Сравнительно недавно я начала ходить в спортзал и получаю от этого колоссальное удовольствие.
Расскажите, пожалуйста, напоследок еще какой-нибудь курьез из вашей рабочей реальности.
Опять же – можно ли назвать курьезом, большой вопрос. В тот момент времени мне смешно не было. Это был эфир новогодней ночи, 31 декабря 2009 года, у власти были Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко. У Тимошенко планировалось прямое включение с Майдана, у Президента – видеоролик с новогодним поздравлением. В приоритете, само собой, Президент.
И вот сижу я в кругу семьи с рюмкой в руке и вижу, что Юлия Владимировна произносит пламенную речь и завершать ее не собирается. Хотя были «железные договоренности» и обещания пресс-службы Премьера о жестком хронометраже и временных рамках. Звонит мне эфирный режиссер: «Ира, что делать?» Я спрашиваю «Сколько у нас до Президента?» – «10 секунд». Я: «Таня, уходите на счет 2. Раз, два... ушли!». Так и прервали на полуслове, в телефонном режиме. Я залпом выпила содержимое рюмки, которая все это время был у меня в руке, и выдохнула. Начался новый, 2010-й год.
